Переходя к вопросу о степени зависимости славянских «племен» от Руси, мы предлагаем посмотреть на этот процесс сквозь призму концепта «отчуждения» (англ. alienation, нем. Entfremdung) К. Маркса, применяемого в самом широком значении в современной социальной антропологии. В общем виде теория отчуждения гласит, что власть (носители власти, правящий класс) не может и никогда не отчуждает все сразу. Обычно отчуждение происходит медленно и поэтапно. Обычно власть отчуждает что-то одно или какую-то часть – собственность, территорию, права личности, суверенитет коллектива, поэтапно преодолевая сопротивление социального материала. Кроме того, возможны отчуждение силовое (завоевание) и манипулятивное («soft power»). Это очень хорошо видно и на примере полевых наблюдений над современными организованными преступными группировками, специализирующимися на рэкете: для вымогателей чаще всего не нужно сразу захватить все ресурсы и собственность жертвы, они не заинтересованы в тотальном грабеже, зачастую им гораздо выгодней вести постепенное отчуждение все возрастающего процента прибыли. Аналогичной логикой программируются действия и практики первопроходцев, колонизаторов и работорговцев XVI–XIX вв.
Применительно к проблеме покорения славянских «племен» предлагаем различать:
1) отчуждение материальных ценностей (= дань);
2) отчуждение неприкосновенности границы (или части суверенитета) – право нахождения на чужой территории (= полюдье);
3) отчуждение права на вооруженный контингент (= автономное участие общности в боевых столкновениях);
4) отчуждение территории – аннексия;
5) отчуждение коллективной идентичности – ассимиляция (= смена этнонима).
Добавим, что обычно внимание историографии сосредоточено на том, что именно у славянских «племен» русь отчуждала. Нам представляется важным посмотреть, какие свои социально-политические черты и политические возможности славянские «племена» сумели сохранить, находясь под давлением или оккупацией руси, в течение X в. и первой половины XI в. Данные письменных источников, анализируемые ниже, представлены в формализованном виде в таблице.
Наиболее подробно освещен в источниках процесс завоевания и аннексии державой Рюриковичей территории общности древлян на правобережье Днепра. Древляне представляли собой сложившуюся политию типа вождества, вполне сопоставимую по уровню политического развития с державой Олега и Игоря. Судя по этим данным, у них был политический центр – Коростень на притоке Днепра р. Уж, в нем правил князь Мал, а ранее – его предшественники, которые «распасли суть» землю древлян. У древлян было налаженное речное сообщение по Ужу с Днепром. Упоминаются также совокупность нескольких укрепленных «градов», мужи «лучшие / нарочитые» и войско, способное противостоять дружинам киевских князей. В НС и ПВЛ древляне представлены как исконные противники сначала полян киевских, князей Аскольда и Дира, а потом киевских Рюриковичей.
В начале X в. у древлян Олегом и Игорем Рюриковичем несомненно были отчуждены права на материальные ценности (дань) и неприкосновенность границ их территории (сбор дани происходит на их территории). Но при этом у древлян сохранена полная автономность, то есть собственное управление, территория (границы, укрепления, города), значительная часть суверенитета (князь, элита, вооруженные силы).
В середине X в. после убийства Игоря у древлян Ольгой и Святославом Игоревичем была аннексирована территория, уничтожены укрепления, уничтожена элита. Однако описания событий 980-х гг. показывают, что древляне сохранили свою базовую идентичность как минимум в глазах киевского летописца: «в деревехъ», то есть «у древлян» (а отнюдь не «на территории древлян»), садится Олег Святославич; «един древлянин» показывает Ярополку Святославичу, где лежит труп Олега; «в деревехъ», то есть опять же «у древлян», сидел сын Владимира Святослав.
История древлян может быть сравнительным эталоном для интерпретации сообщений о взаимоотношениях державы Рюриковичей с другими «племенами». Северяне на левобережье Днепра, занимавшие как бы «зеркальное» положение относительно Киева «напротив» древлян, прошли совершенно иной путь присоединения к Руси. В начале X в. Олег, согласно группе летописей НСГ, совершил на них поход и возложил дань такую же, как и на древлян, а со-эгласно ПВЛ, он возложил на них «дань легкую». В середине X в. на территории северян проходило «кружение»-полюдье росов. Древляне, как мы знаем, находящиеся в таком же режиме подчинения, как северяне, в это время сохраняли все перечисленные выше атрибуты автономии. Значит, автономия северян – чуть более отдаленных географически и имевших, возможно, облегченный режим дани – была не меньше, если еще не выше.
В 946 г. территория древлян была завоевана и аннексирована Рюриковичами, эта территория с середины X в. была включена Ольгой в «южный домен» державы. А северяне во второй половине X в. остаются в старом режиме зависимости и степени подчинения, схожими с ситуацией у древлян первой половины X в. Возможно, в 950–960-е гг. северяне платят какую-то дань еще и хазарскому царю Иосифу. Можно считать, что северяне во второй половине X в. – автономная полития, подчиненная Руси. Следующий раз в летописании северяне появляются уже в XI в. при описании битвы Владимировичей Ярослава и Мстислава на стороне последнего. Причем северяне составляют воинский контингент аналогичный, симметричный варягам: «Мьстиславъ … исполчивъ дружину и постави сѣверъ в чело противу варягомъ а самъ ста с дружиною своею по крилома… и сступися чело сѣверъ съ варягы и трудишася варязи секуще сѣверъ и посем наступи Мстиславъ со дружиною своею и нача сече варяги… Мстиславъ же о светъ заоутра видевъ лежачие сечены от своихъ сѣверъ и варягы Ярославле и рече кто сему не радъ се лежитъ северянинъ, а се варягъ, а дружина своя цела». Даже для черниговского князя Мстислава северяне – те, кто погиб из его войска («отъ своихъ»), – союзники-чужаки, которых он сравнивает с варягами Ярослава. Причем Мстислав сразу же после битвы, в которой сохранилась его «своя дружина», предлагает мир проигравшему сражение брату Ярославу, отдавая ему «столичный» Киев. Здесь явно заложен нравоучительный подтекст: наемники, будь то варяги, будь то северяне, в битвах не играют решающей роли, победу обеспечивает «своя дружина», которая была у Мстислава, но которая не названа в битве у Ярослава, опиравшегося только на чужаков-варягов. В этом известии северяне – отдельный военный контингент, полностью автономный от Рюриковичей, такой же, как варяги со своим князем Якуном (ср. выше сопоставление словен-новгородцев и варягов).
Упоминание северян в списках племен походов Олега 911 и Игоря 944 г. на Византию в ПВЛ мы не учитываем по двум обстоятельствам. Первое возражение, названное выше, – источниковедческое: летописный конвой договоров – фальсификат, составленный из предшествующих упоминаний. Второе – логическое: согласно ПВЛ, на Византию ходили тиверцы и печенеги, территория которых не была подчинена Рюриковичам. Следовательно, включение в этот список может быть свидетельством того, что северяне – союзники или данники, но о подчинении их территории оно ничего не говорит. Наконец, участие в походе могло происходить на добровольных началах или за плату.
Осталось ответить на вопрос, почему нет летописного рассказа о покорении территории северян. Самый очевидный ответ состоит в том, что они были покорены Мстиславом Владимировичем во время его княжения в Чернигове между 1024 и 1036 гг. или его предшественниками, правившими в Чернигове. Известное нам киевское летописание этот момент черниговской истории не отразило, ведь в его основе был протонарратив о деяниях первых киевских князей, в котором не было даже ранней истории правителей Новгорода, равным образом в ней нет и деяний правителей Чернигова. Кроме того, описание этого отрезка времени почти полностью посвящено истории борьбы братьев Владимировичей.
С полянами и уличами ситуация вполне ясна: произошел быстрый захват территории, уничтожение правителей (Аскольд и Дир) и города (Пересечен), то есть проведена быстрая ликвидация суверенитета. В результате уличи отселились с Днепра, а поляне уже в рассказе о княгине Ольге упоминаются как «кияне». Фактически получилось, что в то время, когда древляне все еще являются «древлянами» по своей идентичности, поляне уже влились в состав «киян» – жителей древнерусского города, часть населения которого сохраняла лишь историческую память о предках-полянах. Мы видим у древлян и полян разные темпы отчуждения изначальной «племенной» идентичности.
Вятичи потеряли часть суверенитета при Святославе Игоревиче и его сыне Владимире. Вятичи во второй половине X в. попадают в статус платящих дань Руси, такой статус был у древлян и северян в первой половине X в. Вятичи, как древляне первой половины X в., сохраняют суверенитет, вождя (Ходота и его сын) и идентичность в XI в. Вятичи остаются в статусе автономной политии на периферии Руси в XI в., а, возможно, и позже. Радимичи были подчинены, видимо, только Владимиром Святославичем. Но в XI в. радимичи находятся скорее в статусе платящих дань, то есть в статусе древлян первой половины X в.: «везут повоз до сего дни». Аннексии территории радимичей не зафиксировано.
Кривичи занимали огромную область, которая захватывалась в основном не из Киева. Общность кривичей, скорее всего, не была территориальным «этнографическим» или политическим объединением. Это был либо «зонтичный» экзоэтноним, либо обозначение некой этносоциальной «межплеменной» группы. У них не было центров, захват которых решал бы вопрос с их подчинением. Часть территории общности кривичей перешла к Рюриковичам вместе с Псковом, откуда происходила Ольга, а часть – по-видимому, вместе со Смоленском. В раннем летописном нарративе отразилась в подробностях победа Владимира над полоцким князем Рогволодом и его двумя сыновьями – это финал освоения «кривичской» территории. Рогволод так же, как и Аскольд и Дир, начал процесс захвата территорий славянских общностей, но у этих трех князей процесс расширения владений в итоге «перехватили» Рюриковичи.
А. С. Щавелев. “«Племена» восточных славян: этапы завоевания и степень зависимости от державы Рюриковичей в X в.”
Ваш комментарий будет первым